Лучший фильм Элема Климова принято считать карикатурой на Никиту Сергеевича Хрущева. Это, конечно, так. Но под толстым слоем зубодробительного юмора и ядовитой сатиры в нем спрятан целый пласт жутковатых аллегорий совершенно иного толка. Уже само название вызывает оторопь. Что значит «Добро пожаловать», но при этом – «Посторонним вход воспрещен»? Это – большой пионерский привет от товарища Кафки. Объяснить смысл сочетаний этих двух взаимоисключающих надписей на воротах детского лагеря можно, хотя любое объяснение не будет соответствовать глубинному смыслу, вложенному в этот оксюморон. Но мы попробуем все-таки его уловить.

Шедевр Климова скроен по лекалу плутовского романа. Он изобилует уморительными приключениями, гротескными сценами, яркими афоризмами. Полтора часа зритель хохочет, наблюдая, как находчивый непоседа Костя Иночкин водит за нос дуболомного товарища Дынина, пытающегося навести порядок в пионерском лагере. В фильме достаточно много непристойного (для советского кинематографа) физиологического юмора. Несколько раз действие картины уклоняется в сторону туалетной тематики, что как-то не очень соответствует стандарту советского фильма о пионерах. Вернее совсем не соответствует. Кроме того, в картине имеются сцены с абсолютно голыми, нарочито голыми детьми. И это — явное нарушение морального табу, как советских, так и нынешних времен. Пока еще наши матроны, отвечающие за культуру и образование, не трясут толстыми щеками и бабеттами, требуя внести фильм Элема Климова в «черные списки». Но рано или поздно это случится. Непременно случится. Впрочем, каким бы остроумным, ярким, веселым, каким бы крамольным, деструктивным, аморальным не был этот лучистый фильм, основное его достоинство кроется совсем в другом.

Внимательный зритель, конечно, заметил, что главный герой фильма — не товарищ Дынин, и не Костя Иночкин, а странный, похожий на дегенерата, угловатый мальчик, то и дело появляющийся в кадре. У этого паренька-акселерата на плече — сачок. На голове дурацкая панама. Он носит футболку с номером 13 и все время куда-то рассеянно бредет. Кажется, что бабочки ему не интересны. Его волнует не жизнь насекомых, а кульминационные моменты происходящего, которые он все время оформляет глупым на первый взгляд вопросом: «А чего это вы тут делаете, а?». Обратите внимание, что мальчик с сачком действительно появляется в самые критические моменты действия. Причем, появляется из ниоткуда, как призрак.

И всякий раз этого идиота гонят, словно прокаженного: «ИДИ, ИДИ, ОТсюда! Иди!». На что он им полуобиженно отвечает: «Да ладно, ладно…». Зрителю в эти моменты, вроде, весело, но постоянные возвращение мальчика с сачком немного напрягают. С одной стороны, его жалко. Но в то же время, глупый вопрос, широко расставленные рыбьи глаза, ухмылочка кретина, вызывают некоторую настороженность: кто этот странный шатун? Откуда он? Во-первых, непонятно, к какому типу людей он принадлежит – к пионерам, или к местным? Судя по тому, что он свободно передвигается по лагерю – он пионер. С другой стороны, пионер не может передвигаться по лагерю свободно. Пионеры всегда чем-то заняты – либо драют полы, либо клеят самолеты, либо играют в пионербол. Этот же долговязый персонаж не занят ничем. Он просто слоняется по лагерю и задает героям свой сакраментальный вопрос.

Сачок на его плече очень сильно напоминает косу на плече Смерти. Только если коса – орудие убийства, то сачок – орудие пленения. Но суть этих атрибутов одна – они символизируют Конец. Ясно, что этот «мальчик» не от мира сего. Он – сущность, которая приходит со своим сачком, чтобы спросить у смертных: «А чего это вы тут делаете, а?». Этот вопрос можно задать и по-другому: «Кто вы? Где вы? Зачем вы?»

Вторая ключевая аллегория фильма – остров, отделенный от лагеря рекой. Остров – табуированная зона. Ни одна пионерская душа не должна появляться на нем. Однако Костя Иночкин постоянно нарушает запрет и незаконно посещает terra incognita. Почему этот пустынный остров магнитом притягивает юного непоседу? Ответ лежит на поверхности. Дело в том, остров – это место, которое отделено от бытия пионерского лагеря границей реки. Иными словами, это – мир «за пределом». Костя вполне мог бы купаться в запретном месте, но на своем побережье. Однако его манит именно «потусторонний берег». Итак, совершенно очевидно, что остров – это символическое Царство мертвых, которое очень интересует Костю, как любого жизнелюбивого человека. Заметим, что активная ребятня всегда заигрывает со смертью: сыпет садистскими стихами про маленького мальчика, что нашел пулемет, рассказывает страшные истории, напичканные гробами и мертвецами, упивается фильмами ужасов. Не мудрено, что пассионарий Иночкин периодически путешествует в Царство мертвых и возвращается обратно. Ему страшно хочется заглянуть ЗА.

Теперь посмотрим на антураж пионерского лагеря. Товарищ Дынин пытается содержать его в образцовом порядке. Поэтому на территории лагеря он устроил имитацию мемориального кладбища. Порядок, по его мнению – это четкость, спокойствие, размеренность, статичность. Главная достопримечательность вотчины товарища Дынина – аллея со скульптурами пионеров, напоминающими могильные памятники. Как и у большинства ответственных воспитателей, основная цель начальника лагеря – мумификация детей. Он пытается ограничить жизнедеятельность ребят кормлением, сном и линейками. И это вполне нормальный подход к воспитанию. Апогей концепции порядка Дынина – душевыворачивающее исполнение «Сентиментального вальса» Чайковского квартетом очкариков. Но Костя Иночкин и его дружбаны разрушают коматозный порядок Дынина, заигрывая с самой смертью. И Дынину, мастеру по мумифицированию детства, их поведение очень не нравится. Он – атеист. Для товарища Дынина загробного мира просто не существует. Зато он с радостью создает живое кладбище на территории пионерского лагеря. Порядок для него тождественен коллективной коме.

Как известно человек умирает три раза: первый раз, когда появляется на свет из материнской утробы, второй раз, когда прощается с детством, и третий, когда умирает насовсем. Дебютный фильм Элема Климова является самой настоящей элегией детства. После долгих, насыщенных похождений Костя Иночкин перепрыгивает реку, отделяющую Царство живых от Царства мертвых. Это символизирует смерть его детства. На вид Косте — лет двенадцать. Как раз рубеж между возрастом ребенка и возрастом подростка. Вслед за Костей по воздуху летит бабушка. В полете она жутко как-то заупокойно хохочет, размахивая своей сумочкой. Она уходит в потусторонний мир в силу своего возраста. Навсегда. Когда они оба приземляются на «другом» берегу, к ним подходит все тот же знакомый зрителю призрак с сачком и снова спрашивает: «А чего это вы тут делаете?». Этот кульминационный эпизод все расставляет на свои места. Странно, что никто из зрителей фильма не задавался и не задается вопросом: каким образом этот ухмыляющийся чудак попал на остров? Одежда на нем сухая, на плече все тот же сачок. Получается, он переплыл реку с сачком, а потом высушил одежду, чтобы дождаться Иночкина и его бабусю? Объяснение очевидно – мальчик с сачком вездесущ. Он пребывает одновременно везде и нигде. Чтобы зритель окончательно осознал авторский замысел, создатель фильма украсил потусторонний остров потрясающей деталью – на берегу этой неизвестной земли торчит транспарант с надписью «Добро пожаловать». Заметьте, приписка «Посторонним вход воспрещен» в этом случае отсутствует. Комментарии, как говорится, излишни.

«А мы через речку, мальчик, прыгаем!» – весело отвечает бабушка видению с сачком.

«А!» – радуется странный мальчик, разгоняется и сигает в обратную сторону, на пляж пионерлагеря, то есть в Царство живых. Он постоянно курсирует между двумя мирами – посюсторонним и потусторонним.

Вот, оказывается, как заканчивается детство… Прыжком на неведомый остров. От него остается только солнечный восторг. И этот восторг не могут омрачить воспоминания ни о каких самодурах-дыниных. Кафкианский смысл названия «Добро пожаловать, или Посторонним вход запрещен» открывается просто. В детство вход открыт, – заходи, пожалуйста! Но при этом посторонним вход в него запрещен. Да, можно до седых волос дурачиться, играть в машинки или в куклы, смотреть с упоением детские фильмы, читать детям и внукам Чуковского и Маршака, но все равно контактировать с детством реально лишь через глазок на воротах. Нет возможности зайти в эту дверь, хотя она находятся на расстоянии вытянутой руки.

Последняя фраза мальчика с сачком звучит приговором: «А чего это вы тут делаете? Кино-то уже закончилось». Но приговор этот все-таки веселый. Так как, несмотря на гибель детства, на потерю этого рая, остается сумасшедший, дикий восторг от пережитого в начале жизни. Иначе бы мир не знал таких потрясающих работ, как первый фильм Элема Климова.

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>